Посиделки > Всё о Владимире Высоцком
Владимир Высоцкий в кино - Рассазы очевидцев
homa:
Книга выпущена в 1989 году, в Москве, тиражом 400 000 экземпляров.
Это рассказы людей, которые косвенно или непосредственно встретились с Высоцким, опубликованных в различных изданиях, разных годов.
Как например:
"искусство кино", "Дружба народов", "Менестрель" - стенная газета Московского городского клуба самодеятельной песни, "Аврора", "Советский экран" ...
Начну не сначала, но почти.
Со страницы 63. С Золотухина.
Его живой, яркий, не косвенный язык заслуживает этого.
А некоторые воспоминания, какие-то перечисления фактов - и читать скучно.
Если Вам что-то понравиться из этого списка, пишите.
Как сделаю всю книгу - выложу в ПДФ. Ну а пока, заказывайте.
Содержание [/color]
В. Высоцкий. ПЕСЕНКА КИНОАКТЕРА 7
Анна Тубеншляк «713-Й ПРОСИТ ПОСАДКУ»' 9
Игорь Пушкарев КАК МЫ «ХОДИЛИ НА ВОЙНУ» 17
Геннадий Карюк «КОРОТКИЕ ВСТРЕЧИ» 29
Антонина Иванова СВИДАНИЕ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ 35
Вениамин Смехов БЕЗ ОТДЫХА, БЕЗ ПАУЗЫ 45
В. Высоцкий. НАДПИСЬ В. СМЕХОВУ НА КНИГЕ «СЛУЖИЛИ ДВА ТОВАРИЩА» 56
Суламифь Цибульник «НА ЧЕМ ПРОВЕРЯЮТСЯ ЛЮДИ?» 59
Валерий Золотухин КАК СКАЖУ, ТАК И БЫЛО, ИЛИ ЭТЮД О БЕГЛОЙ ГЛАСНОЙ 63
Алесь Адамович И ЖИВОЕ СТАЛО ИСТОРИЕЙ 71
Эльдар Рязанов И АКТЕР, И ПОЭТ 75
Валерий Фрид ФРАГМЕНТ ДЛЯ МОЗАИКИ 79
В. Высоцкий. В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В. ФРИДУ и Ю. ДУНСКОМУ
90
Александр Иванкин БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ... 93
Альберт Мкртчян «ЗЕМЛЯ САННИКОВА» 105
Сергей Тарасов «МОРСКИЕ ВОРОТА»* 115
Исаак Шварц ПОПЫТКА ТВОРЧЕСКОГО СОЮЗА* 119
Софья Милькина БАЛЛАДЫ «МИСТЕРА МАК-КИНЛИ»* 123
В. Высоцкий. ПЕСНЯ ПРО ДЖЕЙМСА БОНДА, АГЕНТА 07 132
Иосиф Хейфиц ДВЕ РОЛИ ВЫСОЦКОГО* 135
Братья Вайнеры ЖИЗНЬ СО ВРЕМЕНЕМ НАПЕРЕГОНКИ 143
В. Высоцкий. ПИСЬМО ТОРГОВЦА ТАШКЕНТСКИМИ ФРУКТАМИ С ЦЕНТРАЛЬНОГО РЫНКА * 146
Станислав Говорухин «МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ»* 149
Эдуард Володарский КАК МЫ ПИСАЛИ СЦЕНАРИЙ...159
Михаил Швейцер ТОТ САМЫЙ ДОН ГУАН * 173
Нина Хаземова КОНЦЕРТ 179
В. Высоцкий. ЖЕРТВА ТЕЛЕВИДЕНЬЯ 184
Георгий Юнгвальд-Хилькевич МОСКВА — ОДЕССА * 187
Геннадий Полока ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ* 191
Александр Митта ...БУДЕТ ИЗЛУЧАТЬ ТЕПЛО И СВЕТ * 200
В. Высоцкий. ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА 204
Фильмография 207
О наших авторах 219
* Материалы, помеченные в содержании, публикуются впервые либо существенно дополнены по сравнению с предыдущими изданиями.
homa:
Как скажу, так и было,
или Этюд о беглой гласной [/color]
Валерий Золотухин [/color]
В мутный и скорый поток спешных вспоминаний, негодований, обвинений и ликований о Владимире Высоцком мне бы не хотелось тут же вплеснуть и свою ложку дегтя
или вывалить свою бочку меда, ибо «конкуренция у гроба», по выражению Томаса Манна, продолжается, закончится не скоро, и я, по-видимому, еще успею проконкурировать и
прокукарекать свое слово во славу этого имени.
И получить за то свои сребреники. Но Вы, уважаемый редактор, просили меня, не вдаваясь шибко в анализ слово-творчества поэта, в оценку его актерской сообрази¬тельности, не определяя масштабности явления, а так¬же без попытки употребить его подвиг для нужд личного самоутверждения,
сообщить какой-нибудь ча¬стный случай, пример, эпизод или что-то в этом роде, свидетелем которого являлся бы, по Вашему тезису,
только я и никто другой. И я согласился Ваш тезис принять за руководство к действию, ибо лично изве-стный факт (факт действительного случая или фанта-зии сообщившего) в любом случае непроверяем на достоверность: как скажу, так и было...
К гиппокра-товой присяге, к сожалению, мемуаристов не приводили и не приводят; совесть, к сожалению, во все века понятие относительное, а так как мы, по счастью и воспитанию, многие в глубине души атеисты, то и Евангелие нам не устав.
А стало быть... как скажу, так и было.
А было так. У меня есть автограф: «Валерию Золотухину— соучастнику «Баньки»... сибирскому мужику и писателю с дружбой Владимир Высоцкий». Я рас-шифрую этот автограф.
Судьба подарила мне быть свидетелем, непосредственным соглядатаем сочинения Владимиром Высоцким нескольких значительных песен,
в том числе моей любимой «Баньки».
«Протопи ты мне баньку по-бело-му. я от белого света отвык. Угорю я, и мне, угоре¬лому, пар горячий развяжет язык...» и т. д.
Хотя слово
<<песня>> терминологически не подходит к определе-нию жанра его созданий.
Потомки подберут, ладно.
Итак «Банька>>... 1968 год. Лето. Съемки фильма <<Хозяин тайги>> Сибирь. Красноярский край, Манский район, село Выезжий Лог.
Говорят, когда-то здесь кроваво ходил Колчак.
Мы жили на постое у хозяйки Анны Филипповны в пустом брошенном доме ее сына, который оставил все хозяйство матери продажу и уехал жить в город,
как многие из нас «Мосфильм» определил нам две раскладушки с при надлежностями; на осиротевшей железной панцирной кровати,
которую мы для уютности глаза заправили байковым одеялом, всегда лежала гитара, когда не была в деле.
И в этом позаброшенном жилье 6ез, занавесок на окнах висела почему-то огромная электрическая лампа в пятьсот, однако, свечей. Кем и для кого она была забыта и кому предназначалась све. тить?
Владимир потом говорил, что эту лампу выде. лил нам мосфильмовский фотограф. Я не помню,-значит, фотограф выделил ее ему.
Работал он по ночам. Днем снимался.
Иногда он меня будил, чтобы радостью удачной строки мне радость доставить, Удачных строк было довольно, так что... мне в этой компании было весело.
А в окна глядели люди, жители Сибири.
Постарше поодаль стояли, покуривая и поплевывая семечками, помоложе — лежали в бурьяне, может, даже не дыша; они видели живого Высоцкого,
они успевали под-глядеть, как он работает.
А я спал, мне надоело го-нять их, а занавески сделать было не из чего. Мили-цейскую форму я не снимал, чтобы она стала моей второй шкурой для роли, а жители села думали, что я его охранник.
Я не шучу, это понятно, в 1968 году моя физиономия была совсем никому не знакома.
| И ребятишки постарше (а с ними и взрослые, самим-то вроде неловко), когда видели, что мы днем дома, приходили и просили меня как сторожа
«пока-зать им живого Высоцкого вблизи».
И я показывал. Вызывал Владимира, шутил, дескать, «выйди, сынку, покажись своему народу...».
Раз пришли, другой, тре-тий и повадились — «вблизи поглядеть на живого...». И я вежливо и культурно, часто, разумеется,
обманно выманивал Володю на крыльцо... пусть, думаю,
народ поглядит, когда еще увидит...
А потом, думаю (ух, голова!), а чего ради я его за так показываю, когда можно за что-нибудь? Другой раз, когда доки» пришли, я говорю:
— Несите, ребята, молока ему, тогда покажу. Молока наносили, батюшки!.. Не за один сеанс конечно.
Я стал сливки снимать, сметану организова¬ли... излишки в подполье спускал или коллегам от-носил, творог быстро отбрасывать научился, чуть было масло сбивать не приноровился, но тут Влади-' мир Семенович пресек мое хозяйское усердие.
— Кончай, говорит, Золотухин, молочную ферму тут разводить.
Заставил весь дом горшками, не пройдешь... Куда нам столько? Вези на базар в вы-ходной день.
Он-то не знал, что я им приторговываю помаленьку.
И тут я подумал, а не дешевлю ли я действительно с молоком-то?.. А не брать ли за него чего... покреп¬че? Самогон, к примеру... Мне ведь бабки не прода¬вали, я ведь милицейскую форму-то не снимал ни днем, ни ночью.
Ну, на самогон-то я, конечно, день¬ги сам давал, лишь бы нашли-принесли, что они и делали охотно... лишь бы поглядеть на живого.
Прости ты меня, Владимир Семенович, грешен был, грешен и остался, винюсь, каюсь...
Но сколько бы и чего кому теперь сам ни дал, чтоб на тебя на жи¬вого одним глазком взглянуть. ...
Ну, да свидимся, куда денемся, теперь уж, конечно, там, где всем места хватит, где аншлагов не бывает, как на твоих спектаклях бывало...
— Чем отличается баня по-белому от бани по-черному? — спросил он меня однажды.
За консультацией по крестьянскому быту, надо ска¬зать, обращался он ко мне часто, думая, раз я корен-ной чалдон алтайский и колхозник, стало быть, быт, словарь и уклад гнезда своего должен знать доско-нально, в чем,
конечно, ошибался сильно.
Но я не спешил разуверять его в том, играя роль крестьянского делегата охотно, завираясь подчас до стыдного.
На этот раз ответ я знал не приблизительный, по-тому что отец наш переделывал нашу баньку каждый год... то с черной на белую, то с белой на черную и наоборот — по охоте тела.
— Баня по-черному — это когда каменка из булыжника или породного камня сложена внутри самого покоя без всяких дымоотводов. Огонь раскаляет до-красна непосредственно те камни, на которые потом будем плескать воду для образования горячего пара, Соображаешь?
От каменки стены нагреваются, тоже не шибко дотронешься.
Дым от сгорания дров за. полняет всю внутренность строения и выходит в две-ри, в щели, где найдет лаз. Такая баня, когда топится, кажется, горит. Естественно, стены и потолок слоем сажи покрываются, которую обметают, конечно, но...
Эта баня проста в устройстве, но не так проста в при-готовлении.
Тут — искусство почти. Надо, допустим, угар весь до остатка выжить, а жар первородный сохранить.
Что ты, что ты, Володя... Это целая цере¬мония: кто идет в первый пар, кто во второй, в тре¬тий... А веники приготовить? Распарить так, чтобы го¬ликами от двух взмахов не сделались? Что ты!
Баня по-белому — баня культурная, внутри чистая. Дым — по дымоходу, по трубе и — в белый свет. Часто сама топка наружу выведена. Но чего-то в такой бане не хватает, для меня, по крайней мере, все рав¬но, что уха на газу. Моя банька — банька черная, дым¬ная, хотя мы с братом иной раз с черными задницами из бани приходили и нас вдругорядь посылали, уже в холодную...
В то лето Владимир парился в банях по-разному: недостатку в банях в Сибири нет.
И вот разбудил он меня среди ночи очередной своей светлой и спрашивает:
— Как, говоришь, место называется, где парятся, полок?
— Полок,— говорю,— Володя, полок, ага...
— Ну, спи, спи...
В эту ли ночь или в другую, уж не помню сейчас, растряс он меня снова, истошный, с гитарой наизго¬товку, и в гулком брошенном доме, заставленном корчагами с молоком, при свете лампы в пятьсот очевидных свечей зазвучала «Банька»:
Протопи ты мне баньку, хозяюшка, Раскалю я себя, распалю! На полоке у самого краешка Я сомненья в себе истреблю!
Разомлею я до неприличности, Ковш холодной — и все позади... И наколка времен культа личности Засинеет на левой груди...
Где-то с середины песни я стал невольно подмыки-вать ему втору, так близка оказалась мне песня по ладу, по настроению, по словам.
Я мычал и плакал от радости и счастья свидетельства...
А когда прошел первый угар радости, в гордости соучастия я заметил Владимиру, что «на полоке» не¬верно сказано, правильно будет — на полкЕ.
— Почему?
— Не знаю, так у нас не говорят.
«У нас на Алтае», «у нас в Сибири», «у нас в народе» и т. д. — фанаберился я, хотя объяснение было простое, но пришло потом.
Гласная «о» в слове полок при формообразовании становится беглой как потолок — потолке и пр.
Но что нам было тогда до этой гласной.
Правда, в записях последних лет ясно слышится, что Владимир великодушно разрешает гласной «о» все-таки убегать, компенсируя ее отсутствие в ритмической пружине строенной соседкой «л» — «на пол-л-л-ке у самого краюшка...» и т. д.
В этом замечании, которому я не мог дать объяснения, и в том, что мы часто потом пели «Баньку» вместе, и есть тайна, вся тайна моего автографа, вся тайна моего «соучастия» — счастливого и горючего.
А еще потом, я уж не мог ему подпевать, кишки не хватало, такие мощности нездешние, нечеловече¬ские он подключал, аж робость охватывала.
...В добавление. Или в послесловие. На одном из выступлений мне пришла записка:
«Правда или сплетня, что вы завидуете чистой завистью Владимиру Вы¬соцкому?» Ответ, который я осуществил, показался мне не столь удачным, сколько почти искренним.
— Да, я завидую Владимиру Высоцкому, но только не чистой, а самой черной завистью, какая только бывает.
Я, может быть, так Александру Сергеевичу Пушкину не завидую,
как Высоцкому, потому что имел честь и несчастье быть современником последнего,
Громко! Несоразмеримо?
Но ведь иные считают и говорят, как обухом под дых и наотмашь; «Высоцкий? Мы такого поэта не знаем...»
А истина... Да разве не существует она вне наших мнений, вкусов, словесных определений?
Вот и весь частный случай, что хотелось мне Вам сообщить, уважаемый редактор.
homa:
О наших авторах [/color]
АДАМОВИЧ Александр (Алесь) Михайлович — писатель, литературовед, публицист, кинодраматург. Член-корреспондент АН БССР. Член Союза писателей СССР и Союза кинематогра¬фистов СССР. Автор сценариев фильмов «Война под крыша¬ми» и «Сыновья уходят в бой» (совм. с В. Туровым) .
Печ. по: «Новое время», 1987, № 5, 30 янв.
ВАЙНЕРЫ Аркадий Александрович и Георгий Александро¬вич — писатели, члены Союза писателей СССР и Союза кине¬матографистов СССР. Авторы сценария фильма «Место встре¬чи изменить нельзя» (ТВ).
Печ. по тексту на обложке подборки открыток «Владимир Высоцкий в кино и на телеэкране». «Киноцентр», 1988.
ВОЛОДАРСКИЙ Эдуард Яковлевич — драматург, член Союза писателей СССР и Союза кинематографистов СССР. Автор пьесы «Звёзды для лейтенанта», сценариев фильмов «Белый взрыв», «Вторая попытка Виктора Крохина», «Емельян Пугачев». Соав¬тор сценария «Каникулы после войны» (совм. с В. Высоцким).
Печ. по: «Советский экран», 1988, № 3. См. также: «Среди непройденных дорог одна — моя».— «Советский экран», 1980, № 23.
ГОВОРУХИН Станислав Сергеевич — кинорежиссер и драма¬тург. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильмов «Вертикаль» (совм. с Б. Дуровым), «Белый взрыв», «Контра¬банда», «Ветер надежды», «Место встречи изменить нельзя» (ТВ).
См. также: «До и после».— «Искусство кино», 1987, № 1; «Такую жизнь нельзя считать короткой».— В кн.: В. Высоцкий. Четыре четверти пути. М., ФиС, 1988.
ЗОЛОТУХИН Валерий Сергеевич — актер театра и кино, ли¬тератор. Работал с Высоцким с 1964 по 1980 г. в Московском театре драмы и комедии на Таганке, снимался в фильмах «Ин¬тервенция», «Хозяин тайги», «Единственная», «Сказ про то, как царь Петр Арапа женил».
Печ. по: «Алтай», 1982, № 3. См. также: «Играйте-ка вы, ре¬бятки, вместе...».— В кн.: В. Высоцкий. «Я, конечно, вернусь...». М., «Книга», 1988.
ИВАНКИН Александр Юльевич — кинорежиссер. Член Союза кинематографистов СССР. Дипломная работа во ВГИКе — ко¬роткометражный фильм «Быть или не быть» о спектакле «Гам¬лет» в Московском театре драмы и комедии на Таганке с уча¬стием Высоцкого.
Печ. по: «Советский экран», 1988, № 3.
ИВАНОВА Антонина Васильевна — осветитель студии «Лен-фильм». Работала на фильмах «Интервенция» и «Одиножды один».
КАРЮК Геннадий Васильевич — кинорежиссер и оператор. Член Союза кинематографистов СССР. Оператор фильма «Ко¬роткие встречи».
МИЛЬКИНА Софья Абрамовна — кинорежиссер. Член Союза кинематографистов СССР. Работала на фильмах «Бегство ми¬стера Мак-Кинли» и «Маленькие трагедии» (ТВ).
Материал был подготовлен в 1980 г. для стенной газеты «Менестрель» Московского городского клуба самодеятельной песни — 1981, № 1 (11).
МИТТА Александр Наумович — кинорежиссер, заслуженный деятель искусств РСФСР. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильма «Сказ про то, как царь Петр Арапа женил».
Воспоминания написаны в 1980 г. для газеты «Менестрель».— 1981, № 1 (11). См. также: «Работа с Высоцким».— В кн.: В. Вы¬соцкий. «Я, конечно, вернусь...». М. «Книга», 1988; «Компро¬мисс для него был невозможен».— «Сов. экран», 1988, № 3.
МКРТЧЯН Альберт Саркисович — кинорежиссер. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильма «Земля Санни-кова».
Печ. по: «Комсомольская правда», 1988, 23 янв.
ПОЛОКА Геннадий Иванович — кинорежиссер и кинодрама¬тург. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильмов «Интервенция», «Один из нас», «Одиножды один», «Наше при¬звание» (ТВ).
См. также: «Он поражал нравственной силой».— «Аврора», 1987, № 8; «Судьбой дарованная встреча».— «Советский эк¬ран», 1988, № 3.
ПУШКАРЕВ Игорь Борисович — актер кино. Член Союза кине¬матографистов СССР. Снимался в фильмах «Наш дом», «Штраф¬ной удар», «Живые и мертвые».
РЯЗАНОВ Эльдар Александрович — кинорежиссер и литера¬тор, народный артист СССР. Член Союза кинематографистов СССР.
СМЕХОВ Вениамин Борисович — актер театра и кино, режис¬сер, литератор. Работал с Высоцким с 1964 по 1980 г. в Москов¬ском театре драмы и комедии на Таганке, снимался в фильме «Служили два товарища».
Печ. по: «Аврора», 1986, № 6. См. также: «Владимир Высоц¬кий».— «Аврора», 1980, № 5; «Владимир Высоцкий».— «Театр», 1986, № 4; «Фрагменты памяти».— «Театральная жизнь», 1987, № 7; «Гастроли и скорости».— В кн.: В. Высоцкий. Четыре чет¬верти пути. М., ФиС, 1988; «В главной роли — Владимир Вы¬соцкий».— «Дружба народов», 1988, № 7.
ТАРАСОВ Сергей Сергеевич — кинодраматург и кинорежис¬сер. Член Союза кинематографистов СССР. Автор сценария фильма «Вертикаль», режиссер фильмов «Морские ворота» (ТВ) и «Стрелы Робин Гуда».
ТУБЕНШЛЯК Анна Давыдовна — кинорежиссер. Член Союза кинематографистов СССР. Работала вторым режиссером на фильме «713-й просит посадку».
ФРИД Валерий Семенович — кинодраматург. Член Союза пи¬сателей СССР и Союза кинематографистов СССР. Автор сце¬нариев (совм. с Ю. Дунским) «Служили два товарища», «Крас¬ная площадь», «Высокое звание», «Сказ про то, как царь Петр Арапа женил».
ХАЗЕМОВА (Устинова) Нина Григорьевна — ассистент ре¬жиссера на фильме «Маленькие трагедии». Печ. по: «Искусство кино», 1984, № 6.
ХЕЙФИЦ Иосиф Ефимович — кинорежиссер, народный ар¬тист СССР. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильмов «Единственная» и «Плохой хороший человек».
ЦИБУЛЬНИК Суламифь Моисеевна — кинорежиссер. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильма «Карантин».
ШВАРЦ Исаак Иосифович — композитор, заслуженный дея¬тель искусств РСФСР. Член Союза композиторов СССР и Сою¬за кинематографистов СССР, Участвовал в создании фильмов «Дела давно минувших дней», «Черный принц», «Бегство ми¬стера Мак-Кинли».
ШВЕЙЦЕР Михаил Абрамович — кинорежиссер и кинодрама¬тург, народный артист РСФСР. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильмов «Бегство мистера Мак-Кинли» и «Маленькие трагедии» (ТВ).
Материал подготовлен в 1980 г. для газеты «Менестрель» — 1981, № 1 (11).
ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ Георгий Эмильевич — кинорежис¬сер. Член Союза кинематографистов СССР. Режиссер фильмов «Опасные гастроли», «Внимание, цунами!», «Туфли с золотыми пряжками» (ТВ).
Воспоминания написаны в 1980 г. для газеты «Менестрель» — 1981, № 1 (11).
homa:
Две роли Высоцкого [/color]
Иосиф Хейфиц [/color]
Мое знакомство с Владимиром Высоцким началось, как и для многих, с его песен. Это было в конце шестидесятых.
В киноэкспедиции в Крыму я слышал их ежедневно, идя на съемку мимо ялтинского тира.
Они привлекали толпы посетителей в фанерный па¬вильон, заглушая хлопки мелкокалиберных ружей. Пластинок с его песнями тогда еще не было.
Их успешно заменяла запись «на ребрышках». Так на¬зывали целлулоидные прямоугольники старых рент¬генограмм.
Записанную «на ребрышках» я и услышал впервые его песню,
если память мне не изменяет — эту: «Он пил как все, и был как будто рад, а мы, его мы встретили как брата...
А он назавтра продал всех под¬ряд, ошибся я, простите мне, ребята...»
Толпа зачарованно слушала, и меня, помню, сразу взял за душу этот не то голос, не то крик. Будто чьи-то сильные руки сжимают горло певца и не от¬пускают, а он силится допеть, докричаться. Я спросил: «Кто это?»
Мне ответили, удивившись моему неве¬жеству:
— Это Володя Высоцкий.
По голосу он представлялся мне могучим мужчи¬ной богатырского сложения, этаким суперменом. И поэтому, когда в начале семьдесят второго года я искал исполнителя роли зоолога фон Корена для своего фильма по чеховской «Дуэли», я вспомнил о Высоцком. У Чехова фон Корен широкоплеч, смуг¬лолиц, фигура его производит впечатление мощи, и весь он — воплощение высокомерия и холодности. Но вот приехал из Москвы и стоит передо мной человек невысокого роста, даже, можно сказать, щуп¬лый. Большая, красиво посаженная голова подчерки¬вает некоторую непропорциональность фигуры. Я был поражен несоответствием голоса и внешности.
Ну вот, смотрю я на него и недоумеваю: рядом
с Олегом Далем, кандидатом на роль Лаевского, он кажется маленьким. Мне так не хочется отказываться
от его участия в фильме. И чем больше всматри-
ваюсь в него во время нашей беседы, тем все реши-
тельнее прихожу к выводу, что можно сделать по-
правку к чеховскому описанию внешности фон Корена,
А что, если этот «прежде всего деспот, а потом уж
зоолог» именно таков: ниже среднего роста, щуплый?
И несмотря на это, а скорее именно благодаря это¬му, он «король и орел, держит всех жителей в ежах и гнет их своим авторитетом». Решившись, прямо го¬ворю об этом Володе. И обретаю союзника.
— В самом деле, — вспоминает он,— есть много примеров тому, что тираны и деспоты — часто люди маленького роста, и свой недостаток пытаются воз¬местить жаждой власти и превосходства.
Но вернемся к началу нашей встречи. Я обратил вни¬мание на то, что чем глубже вживался он в свою роль, чем успешнее шла подготовка актерской про¬бы, тем все чаще предрекал он свой неуспех, не скрывал, что его что-то тяготит. Однажды он сказал мне:
— Все равно меня на эту роль не утвердят. И ни на какую не утвердят. Ваша проба — не первая, а ни одной не утвердили, все — мимо. Наверное, «есть мнение» не допускать меня до экрана.
А после кинопробы, в которой подтвердилась при¬нятая нами формула «фон кjренщины» и сложность характера проявилась даже в небольшом отрывке, Володя, отозвав меня в сторону, сказал:
— Разве только космонавты напишут кому следует. Я у них выступал, а они спросили, почему я не сни¬маюсь... Ну, и обещали заступиться.
Видимо, письмо космонавтов дошло. Володю утвер¬дили на роль, и мы отправились в Феодосию на съемки.
Критика высоко оценила работу Высоцкого. О фон Корене писали как о его несомненной удаче. На Меж¬дународном кинофестивале в Тоармине, в Сицилии, я узнал, что этот успех Володи был отмечен в 1978 го¬ду призом за лучшую мужскую роль. Наша страна в этом фестивале раньше не участвовала, и никто, в том числе и Володя, об этой высокой награде не знал. Вернувшись в Москву, я хотел обрадовать Воло¬дю, но он был в отъезде. А потом я надолго уезжал и все никак не мог сообщить об этом, все откла¬дывал. И, к великому огорчению... опоздал. Но я за¬бегаю вперед
homa:
„713-й просит посадку" [/color]
Анна Тубеншляк
Сейчас, как мне кажется, имя Высоцкого обрастает комом лишних, пустых разговоров. Я думаю, его не нужно ни обожествлять, ни, наоборот, выискивать у него какие-то особые недостатки,— нужны факты, больше фактов, случаев из жизни, с гастролей, со съемок — и читатель сам поймет, каким был этот человек.
В картине «713-й просит посадку», где я работала вторым режиссером, в мои обязанности входил под¬бор актеров. Только в этом качестве я и была зна¬кома с Володей, но до сих пор отношусь к нему с огромным уважением.
Как-то я была в Московском театре Пушкина и обратила внимание на молодого человека с гитарой — у него было очень любопытное, неординарное лицо. Если честно говорить, я даже не помню, в каком спектакле я его видела,— у него там была проходная роль. Вот так я и познакомилась с актером этого театра Володей Высоцким, записала его координаты и сказала, что обязательно вызову его на пробу. Все¬непременно. С этим мы и распрощались.
Там же я встретила Бориса Петровича Чиркова, который в то время тоже работал в Театре Пушкина и с которым я очень много лет была в самых дружеских отношениях. Он спросил меня:
— Кого выудила?
— Высоцкого!
— Он парень одаренный, но ты с ним натерпишься. Володя только начал работать в Театре Пушкина,
но, очевидно, показал себя в каких-то делах не лучшим образом. Я не стала выяснять, в каких именно, потому что, честно говоря, меня это не волновало: меня всегда прежде всего интересовал сам актер.
Володя приехал на пробы в Ленинград. По-моему, он пробовался в один день с Валентином Гафтом. Гафт пробовался на роль, которую позже отдали Отару Коберидзе — и первым прошел пробу. А вторым пробовался Володя. Он просто подошел к камере, спел какую-то песню, был очень контактен, очень как-то располагал к себе, и мы все решили: а что нам еще искать? Есть прелестный молодой человек с не¬ординарной внешностью,— давайте мы его и утвердим. И Володя в числе других актеров был утвержден на роль молодого солдата американской морской пехоты.
Режиссер фильма Григорий Георгиевич Никулин был хорошо подготовлен к этой картине. Для меня было совершенно неожиданным — хотя я давно работаю в кино — увидеть такие карты режиссерской разработки: в них были точно указаны и кресла в само¬лете, и кто в каком кресле сидит, и в каком кадре кто занят. Словом, работать было легко: вечером я точно знала, что мы будем снимать завтра, какой именно кадр,— сороковой, сотый или трехсотый.
У нас был очень хороший актерский ансамбль: на этой картине собрались не просто актеры — собра¬лись люди. Все друг друга любили, все друг за другом ухаживали. У нас были и пенсионеры и мо¬лодежь.
Многие актеры имели прозвища: Барушного звали Барушной тип, Ефима Захаровича Копеляна называли Ефимом Закадровичем,
кое-кто из дам назывались у нас отаровы вдовы, режиссера Никули¬на звали Гри-Гри, меня — Мамой. Почти все актеры жили в гостинице «Выборгская» и много общались вне съемочной площадки.
Случилось так, что на нашей картине Володя познакомился со своей будущей женой Люсей Абрамо¬вой, родившей и воспитавшей двух его сыновей.
Тогда она училась во ВГИКе, а в нашем фильме снималась в главной женской роли. Со стороны нам каза¬лось, что это нормальная человеческая дружба, и во что все это выльется дальше, никому тогда и в го¬лову не приходило. Единственное, что мы заметили,— иногда, когда было холодно, Люся носила Володин свитер...
В те годы Володя не был такой заметной фигурой.
На съемочной площадке он был одним из младших. Он был очень смешливым и общительным человеком.
Однажды ночью, когда мы снимали очень серьезную сцену — передавали из рук в руки бутылки с горячей водой и все должны были молчать,— Володя сквозь зубы рассказал мужчинам какой-то анекдот.
И все актеры во главе с Ефимом Копеляном — тоже, кстати, смешливым невероятно — просто визжали от смеха. А в то время мы звук во время съемки писали вчистую, то есть потом не переозвучивали.
Гри-Гри злился, а когда ему рассказали в чем дело — он тоже засмеялся, и все они довольно долго не могли прийти в себя.
Сама картина не очень-то давала возможность для актерской импровизации: актеры весь фильм сидят 5.5 в креслах и разговаривают друг с другом, за исключением нескольких эпизодов, и очень ограничены в пространстве. Так что особенно не разбежишься. Но сцена истерики, сыгранная Володей, была настолько удивительна, что повторить ее точно так же, как он сыграл ее поначалу, было просто невозможно.
И реакция всех окружавших его актеров на его игру была очень точной, поэтому второй дубль снимать и не надо было. А больше у него и не было возмож¬ностей по сценарию, чтобы показать свое что-то такое.
Гитара была его постоянным спутником, неотъемлемой частью.
Не могу сказать, пел ли он свои песни или не свои,— в ту пору никто ничего о Володе не знал, и я в том числе. Просто появился на съемочной площадке симпатичный парень с гитарой, между де¬лом чего-то бренчал, рассказывал много любопытно¬го, интересного.
Иногда — срывался. Приходилось приостанавливать съемку, лечить.
Он ведь очень добрый был парень. Люди в таком состоянии бывают самые разные, а он — смеялся.
Конечно, долго мы из-за него не стоя¬ли — эти несколько часов мы снимали куски, где он занят не был. А потом он приходил в себя — и мы ра¬ботали дальше. Я не могу сказать, что он был в таком виде, что с ним вообще было невозможно работать,— просто его состояние не могло иметь места в данной ситуации: чуть больше нервозности, чуть больше смеха...
Всего чуть-чуть больше. Чуть-чуть.
Когда Володя снимался у Иосифа Ефимовича Хей¬фица в фильме «Плохой хороший человек», к нему приехала Марина Влади.
Как-то Володя увидел меня в кафе и закричал на весь зал:
— Маша, ты смотри, кто идет! Это же Анна Давыдовна, которая привела меня в кинематограф,— одному только Богу известно, зачем ей это было нужно!
Вот так состоялось мое знакомство с прекрасной актрисой Мариной Влади. Правда, на этом оно и закончилось.
Много лет спустя мы встретились с Володей в картине «Сладкая женщина», которую делал Владимир Александрович Фетин. Мы тогда очень долго добивались приезда Володи — он был занят у Митты в «Арапе»,— нам очень хотелось, чтобы он снялся у нас. Володя попробовался — попробовался замечательно! Это была удивительная, настоящая кинопроба!
Но снимать его нам не разрешили.
Навигация
Перейти к полной версии