Иосиф Бродский - стихи

[melissa]

  24 мая 1940 года родился Иосиф Броский.
Я приведу стихотворение, которое, увы, не стало пророческим... Не довелось ему прийти на Васильевский остров.

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

[melissa]

 Конец прекрасной эпохи

Потому что искусство поэзии требует слов,
я – один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.

Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф – победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
это чувство забыл я.

В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто, туалеты невест – белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей –
деревянные грелки.

Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.

Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут –
тут конец перспективы.

То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор – не кричать же слугу –
да чешу котофея…

То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем – все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.

Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.

Зоркость этих времен – это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить – динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.

[melissa]

 
                      "То,что дозволено Юпитеру,
                      не дозволено быку..."

Каждый перед богом наг.
Жалок, наг и убог.
В каждой музыке Бах,
В каждом из нас Бог.
Ибо вечность - богам.
Бренность - удел быков...
Богово станет нам
Сумерками богов.
И надо небом рискнуть,
И,может быть, невпопад.
Еще нас не раз распнут
И скажут потом: распад.
И мы завоем от ран,
Потом взалкаем даров ...
У каждого свой храм.
И каждому свой гроб.
Юродствуй, воруй, молись!
Будь одинок, как перст!..
...Словно быкам - хлыст,
Вечен богам крест.

[melissa]

 ПЕСЕНКА
Пролитую слезу
Из будущего привезу,
Вставлю ее в колечко.
Будешь гулять одна,
Надевай его на
Безымянный, конечно.

Ах, у других мужья,
Перстеньки из рыжья,
Серьги из перламутра.
А у меня слеза,
Жидкая бирюза,
Просыхает под утро.

Носи перстенек пока
Виден издалека
Потом другой подберется.
А надоест носить,
Будет что уронить
Ночью на дно колодца.

[melissa]

 М.Б.
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.

Оглянись - и увидишь наверно:
в переулке такси тарахтят,
за церковной оградой деревья
над ребенком больным шелестят,

из какой-то неведомой дали
засвистит молодой постовой,
и бессмысленный грохот рояля
поплывет над твоей головой.

Не поймешь, но почувствуешь сразу:
хорошо бы пяти куполам
и пустому теперь диабазу
завещать свою жизнь пополам.
4 июня 1962

[melissa]

 ЛЮБОВЬ
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.

[melissa]

 Прощай, позабудь и не обессудь.
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
да будет он прям и прост.
Да будет во мгле для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.
Да будут метели, снега, дожди
Да бешеный рев огня,
Да будет удач у тебя впереди,
Больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен бой,
Гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
Которым с тобой, Может быть по пути...




В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос свой медный грош,
увенчанный возвеличить момент соединения...
Увы,
тому,
кто не умеет заменить собой весь мир,
обычно остается крутить щербатый телефонный диск,
как стол, на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом-
последним воплем зуммера в ночи...

[melissa]

 Когда теряет равновесие
Твое сознание усталое,
Когда ступени этой лестницы
Уходят из-под ног,
Как палуба,
Когда плюет на человечество
Твое ночное одиночество,-

Ты можешь
Размышлять о вечности
И сомневаться в непорочности
Идей, гипотез, восприятия
Произведения искусства,
И - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
С ее глубокими могилами,
Которые потом,
За давностью,
Покажутся такими милыми.
Одиночество

Да, лучше поклоняться данности
С короткими ее дорогами,
Которые потом
До странности
Покажутся тебе
Широкими,
Покажутся большими,
Пыльными,
Усеянными компромиссами,
Покажутся большими крыльями,
Покажутся большими птицами.

Да, лучше поклоняться данности
С убогими ее мерилами,
Которые потом,
По крайности,
Послужат для тебя перилами,
(хотя и не особо чистыми ),
Удерживающими в равновесии
Твои хромающие истины
На этой выщербленной лестнице.

[melissa]

 4 мая 1972 год. Поэт Иосиф Бродский был вынужден покинуть родину. В письме на имя Брежнева он писал: "Мне горько уезжать из России. Я верю, что вернусь. Поэты всегда возвращаются - во плоти или на бумаге". ( Воспользовалась  информацией с сайта)

    И вечный бой.
    Покой нам только снится.
    И пусть ничто
    не потревожит сны.
    Седая ночь,
    и дремлющие птицы
    качаются от синей тишины.

    И вечный бой.
    Атаки на рассвете.
    И пули,
        разучившиеся петь,
    кричали нам,
    что есть еще Бессмертье...
    ... А мы хотели просто уцелеть.

    Простите нас.
    Мы до конца кипели,
    и мир воспринимали,
    как бруствер.
    Сердца рвались,
    метались и храпели,
    как лошади,
    попав под артобстрел.

    ...Скажите... там...
    чтоб больше не будили.
    Пускай ничто
    не потревожит сны.
    ...Что из того,
    что мы не победили,
    что из того,
    что не вернулись мы?..

[melissa]

 Художник,
Он верил в свой череп.
Верил.
Ему кричали:
"Нелепо!"
Но падали стены,
Череп,
Оказывается был крепок.
Он думал:за стенами чисто.
Он думал,
Что дальше просто.
...Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.
И начал бродить по селам,
По шляхтам,
Желтым и длинным:
Он писал для костелов
Иуду и Магдалину.
И это было искусство.
А после,в дорожной пыли,
Его
Чумаки сивоусые
Как надо похоронили.
Молитвы над ним не читались,
Так забросали глиной.
Но на земле остались
Иуды и Магдалины!

[varmed]

 В продолжение темы о Бродском:
Стихи в исполнении автора

[Nastella]

 Бродский,конечно, великий поэт.Красивейшие стихи, но за такое
Потому что искусство поэзии требует слов,

я – один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы,

Я б его сама выслала б за пределы Солнечной системы.

Мне ближе Тютчев:
"Умом Россию не понять
Аршином общим не измерить
У ней особенная стать.
В Россию можно только верить"

На мой взгляд, Тютчев патриот, а не Бродский, который свалил в эмиграцию. Понимаю, что разные времена были, но и не все поэты сбежали.
ИМХО

[varmed]

 Вот от таких "ценителей" Бродский и уехал...

[Nastella]

 И многие пожалели? ;) Ну, кроме Новодворской?

[varmed]

 Ай,Моська,знать она сильна!
Респект типа.  

[Nastella]

 

Йа,Моська

 

Приятно познакомиться - Элла Викторовна  :)  

 

[Вре Дина]

 

(varmed @ Oct 8 2008, 12:31 PM)

Ай,Моська,знать она сильна!
Респект типа.

Это уже другой автор....

(Nastella @ Oct 8 2008, 12:35 PM)

Йа,Моська

 

Приятно познакомиться - Элла Викторовна  :)  

Ребята, тема переходит в русло нелитератуных споров.... Предлагаю обоим авторам обсуждать И Бродского,.....


Вадим, уважайте право другого на собственное мнение, даже если оно, это мнение, отличается от Вашего...

[Вре Дина]

 Может Бродский и великий поэт... Мне нравиться пожалуй единственное его стихотворение и то в исполнении В Берковского

"Пролитую слезу...."

Остальное не в моем духе...

[melissa]

 На независимость Украины


    Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
    слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
    "время покажет Кузькину мать", руины,
    кости посмертной радости с привкусом Украины.
    То не зелено-квитный, траченный изотопом,--
    жовто-блакытный реет над Конотопом,
    скроенный из холста, знать, припасла Канада.
    Даром что без креста, но хохлам не надо.
    Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
    Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
    Сами под образами семьдесят лет в Рязани
    с залитыми1 глазами жили, как при Тарзане.
    Скажем им, звонкой матерью паузы медля2 строго:
    скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
    Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
    по адресу на три буквы, на все четыре
    стороны.3 Пусть теперь в мазанке хором гансы
    с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
    Как в петлю лезть -- так сообща, путь выбирая в чаще,4
    а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
    Прощевайте, хохлы, пожили вместе -- хватит!
    Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
    брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
    кожаными5 углами и вековой обидой.
    Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
    нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.6
    Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
    Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
    Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?7
    Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом.8
    Полно качать права, шить нам одно, другое.
    Это земля не дает вам, кавунам,9 покоя.
    Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
    Больше, поди, теряли -- больше людей, чем денег.
    Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза --
    нет на нее указа, ждать до другого раза.
    С Богом, орлы, казаки,10 гетманы, вертухаи!
    Только когда придет и вам помирать, бугаи,
    будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.


     

[varmed]

 Nolite dare sanctum canibus,
neque mittatis margaritas vestras ante porcos.