СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО - Венок посвящений.

[Жулик]

 ***  

ОТ БОЛЬШОГО КАРЕТНОГО  

"Спи шансонье Всея Руси..."
Какое, к черту, "спи" —
Работай, пой, буди, тряси,
Толкай из колеи!

Какой ты, к бесу, шансонье —
По-русски сердце рвал,
Свои разлуки не на лье —
На версты ты считал.

Ведь ты нам всем — родня, дружок,
А не эстрадный Бог.
И в наших душах ты зажег
Свой Вечный огонек.

Ты приходил к нам вечерком,
По-русски чай хлебал,
Своим российским говорком
Вдруг в разговор встревал.

Сидишь ты с нами, как всегда,
По-русски с нами пьешь,
И хоть с тобой стряслась беда —
Нам, как всегда, поешь.

По-русски спорим во всю мочь
О времени своем...
Ты приходи к нам в ночь-полночь —
Поспорим, попоем.

В Большом Каретном ты теперь
Прописан на века.
Входи, браток, в любую дверь —
Россия велика!

[Жулик]

 

[dce]

 25 января по Первому каналу  был показ телеверсии Акции вручения Премии Высоцкого "Своя колея" за 2006 год. Премию получили достойные люди и это очень порадовало. Запомнился В.Гафт прочитавший свое стихотворение:

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган,
Он не пристанет к вам на полустанке,
В войну Малахов помните курган?
С гранатами такие шли под танки!
Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты,
Навеки жилы напряглись на шее.
Что за манера - сразу за наган,
Что за привычка - сразу на колени?
Ушел из жизни Маяковский - хулиган,
Ушел из жизни хулиган Есенин.
Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,
Ушел из жизни хулиган Шукшин,
Ушел из жизни хулиган Высоцкий.
Мы живы, а они ушли туда,
Взяв на себя все боли наши, раны...
Горит на небе новая Звезда,
Ее зажгли, конечно, хулиганы.

[Жулик]

 Ну что ты будешь делать —
Не шаг, а бег.
Век поисков пределов —
Двадцатый век.
Что атомно-смертельный —
Само собой,
Но, главное, предельный,
Как ближний бой.
Плывет под самолетом
Земля — ковер.
И чуть вступил и вот оно —
Кто кого.
Компьютер выдал четко
Предел для мышц
И из девятки сотку
Не пробежишь.
Бескрайний космос узок
И мал уже.
Предел для перегрузок —
Пятнадцать "g".
Смертельные пределы
Так манят нас.
Нам надо в каждом деле
Дать высший класс.
И вот она — гитара,
Всего семь струн,
И падают удары,
Как зерна в грунт.
И вырастают песни,
Хрустя корой.
И гонит твое сердце
По веткам кровь.
Нет на тебя похожих,
Ты свой предел,
Сдирая с пальцев кожу,
Преодолел.
Не чая сохраниться,
Под крик: "Не сметь!"
Ты пересек границу,
Чье имя — смерть!
И плата бесконечна,
И нет в ней лжи.
Ты будешь первым вечно
И будешь жив!

Евгений КЛЯЧКИН  

[Жулик]

 

[Жулик]

 ***  

"Играй же на разрыв аорты..."    

О. Мандельштам  


Бывает, застигнет погодка —
Срывается голос на хрип
И горло становится глоткой,
И песней становится крик.

Вздувались рабочие жилы
На шее, пот градом катил...
Неслыханной страсти и силы
Тот голос неистовый был.

Как будто хотел докричаться
До всех, оглушенных вконец,
И сердцем своим достучаться
До самых холодных сердец.

Кто знал гусляра-скомороха?
В том зрительном зале спроси...
Поэт умирает до срока —
Уж так повелось на Руси.

[ermak57]

 Владимир Высоцкий [/color]
/поэма/

1.
Как он взлетел на гребень славы?
Как обошёл тюрьму и тлен?
Как, начав песню для забавы,
С годами взял державу в плен?

Как он в певца преображался?
Ведь никогда под звук струны
Столь хриплый голос не встречался
В консерваториях страны.

Над чем он плакал и смеялся,
Так восхищая люд простой?
Как он владык не побоялся?
Чем отплатил ему застой?

Чем он полезен был Отчизне?
Как смог, нисколько не тужа,
Пройти отчаянно по жизни,
Как бы по лезвию ножа?

Как он сумел в жестоком свете
Не сбавить шаг в судьбе крутой?
...Ну, что ж, попробуем ответить
С ему присущей прямотой.

2.
Его стихи – совсем не перлы,
А музыка – гитарный гул,
Но гласность он, один из первых,
Как знамя к бою, развернул.

Пускай и спорным был талантом –
Поэт, певец и гитарист,
Но всеми признан он гигантом,
Как божьей милостью артист.

...Таганка. Здесь окрепли плечи,
Потом экран его венчал,
С которого он "Место встречи..."
Двумстам миллионам назначал.

Хоть внешних данных вроде мало:
Всегда насуплен, неказист,
Внутри – пожаром полыхало:
Гипнотизировал артист!

Без грима – полон разных красок,
Так завораживал игрой,
Что был без париков и масок –
Мудрец и клоун и герой.

Все лица разные и краски
Он к жизни вызывал одним:
Неповторимо очень разным
Ревущим голосом своим.

Он жил, как человек свободный
И, чувству объявив войну,
Он каждый раз на нерв народный
Настраивал свою струну.

3.
Чтобы с народом стал возможен
Контакт его на много лет,
Тот хриплый голос был размножен
На множестве магнитных лент,

Чтоб этот голос непреклонно,
Как истина из высших сфер,
Звучал из всех магнитофонов
Во всех домах СССР.

Кричал он так, как рвутся драться,
Коль не пугает и тюрьма,
Чтоб до народа докричаться
Сквозь все заборы и дома,

Чтоб пробудить всех нас от спячки,
Призвав в союзники к себе,
И без подачки и раскачки
Нас приобщить к своей борьбе.

Так петь спешил, себя сжигая,
Что позабыл покой и лень,
Порой неделями давая
По три концерта сольных в день.

Он пел – хрипел средь злого лая
На свой – особо нервный лад,
К себе гитару прижимая,
Как партизанский автомат.

Мечту и боль родного края
Так в песнях высказать спешил,
Что «по над пропастью, по краю»
Поднялся до самых вершин.

Не вынося всей лжи вчерашней,
И с ней сражаясь горячо,
Он вырос, как бунтарь бесстрашный,
Как Разин или Пугачев.

4.
Всё больше был певец в опале:
"Сомнут! Защёлкнут сталь оков!"
Его хватали, - не достали:
Взлетел Высоцкий – высоко!

Со зла, как псы цепные, выли
Те, кто страну загнал в конвой:
Его бездарностью клеймили,
Кричали, что певец – блатной,

Что он в одном нахальстве – гений,
Что он и рвач, и донжуан,
И, как поэт Сергей Есенин, -
И пьяница, и хулиган.

Но он был крепок – из атлантов
И, каждый раз бросаясь в бой,
Огромной радугой талантов
Вставал всё выше над страной.

Нам с каждым годом был всё ближе
И, хоть устал до самых жил,
Но от Чукотки до Парижа
Свою дорогу проложил,

Где всё нам виделось иначе,
Где он врывался в мир исскуств
С такою страстью и отдачей,
Что на пределе сил и чувств.

5.
Как лев, ревел он на эстраде,
Всегда один, неповторим,
И лишь одна Марина Влади
Была незримо рядом с ним.

Он так спешил, не знав покоя,
Чтоб разбудить тебя, страна,
Но вдруг упал на поле боя
И жизнь порвалась, как струна.

Ушёл, как бы уснул устало,
Полжизни отсчитав едва,
Хоть он и так успел немало –
За реактивных сорок два.

Он верил, жизнь свою итожа:
За ним пойдут со всех сторон
И в свете гласности продолжат
То, что во мраке начал он.

Он был не праведник, конечно,
Но очищал себя собой
И, распростившись с жизнью грешной,
Встал над могилой, как святой.

В кино, в театре, на эстраде
Он столько сделал, жизнь любя,
Что память бережёт о барде
Не только русская земля.

Спросите всех русскоязычных
По миру в разных городах,
Они ответят вам привычно:
"Мы помним мага каждый шаг!

Забыть?.. Не может быть и речи!"
Лишь кто-то имя назовёт, -
С гитарой иль из "Места встречи..."
Он сразу в памяти встаёт.

Из наших, даже самый скромный,
Ответит вам: "Сомнений нет:
Высоцкий, как талант огромный, -
Кумир семидесятых лет!"

Андрей Соколовский, Вюрцбург

[БОСЯК]

 

(Жулик @ Nov 29 2006, 03:55 AM)

Из этой книги стало известно, что автором прекрасного стихотворения памяти Владимира Семёновича Высоцкого «Последний приют» считается С.СОРОКИН. Вот он:

Юрий Фёдоров

My Webpage
My Webpage
My Webpage